Иван Бунин: человек и художник (на материале писем из российской глубинки)
В двух завещаниях И.А. Бунина (1942 и 1951 г.г.) содержится настоятельное требование никогда не публиковать его письма. Художник считал, что письма его «дурны и небрежны», что они имеют ценность только как биографический материал. Он мечтал о том, чтобы когда-то появился человек, который бы отобрал и систематизировал эти сведения. Запросы современных исследований показали необходимость и насущную потребность издания эпистолярного наследия Бунина. В 2003 году увидел свет первый том, а в 2007 – второй, включившие почти 3000 писем художника 1885 – 1919 г.г. Более тысячи текстов стали достоянием читателей впервые. Начался процесс активного осмысления самых интимных произведений Бунина. Так, спустя десятки лет, мечта писателя сбылась - появился тот самый "необходимый" во всех отношениях человек, а точнее, коллектив авторов, подготовивший тексты писем и комментарии к ним.
Письма Бунина - это особого рода автобиографическое повествование о жизни и творчестве, причём в эволюции, постоянных поисках. Содержание эпистолярия многообразно, включает события личной жизни писателя, истории, связанные с созданием произведений, дневники его путешествий, зарисовки увиденного, упоминания о литературных связях и отношениях с издателями, критиками, знакомствах с деятелями искусства. В письмах содержатся отклики художника на события культурной и общественной жизни России рубежа веков. Теперь, когда послания опубликованы в хронологическом порядке, выстраивается последовательная цепочка размышлений и наблюдений писателя за окружающим, перед нами раскрывается живой процесс его познания. Мы "напрямую" знакомимся с речью Бунина, в отдельных случаях даже можем представить её интонационный строй. В этой связи очень важно, что письма опубликованы без купюр. Вместе с тем исследователь неизменно сталкивается с проблемой этики в вопросе цитирования каких-то сугубо личных моментов, будь то, к примеру, просьбы к брату Юлию или признания Варваре Пащенко. Как поступить в подобных случаях? С одной стороны, объективность требует подтверждения фактами, с другой, срабатывает человеческая совесть. Выбор остаётся за учёным.
В настоящее время бунинские письма активно вошли в научный оборот. Нет ни одной сколько-нибудь значимой работы, где бы в материалах исследования они не значились. Это свидетельствует только в пользу важности информации, содержащейся в письмах. Их автор вряд ли мог предположить подобный интерес и внимание к своим посланиям.
Если рассматривать письма в качестве самостоятельного предмета исследования, то возникает вопрос об их систематизации и целостности осмысления. В этой связи была предложена классификация текстов, созданных в российской глубинке, по месту их написания, что позволило говорить об «озёрских», «огнёвских», «глотовских», «елецких» письмах [2]. Такой ракурс анализа расставил новые акценты в характеристиках дорогих для Бунина мест, позволил судить об их атмосфере, задающей определенный душевный настрой автора, тонус его творческой активности. Все перечисленные группы писем относятся к раннему периоду творчества художника, времени становления его мастерства, обретения самобытного поэтического голоса, привлекающего «лица необщим выраженьем». При этом они разнятся количественно и содержательно. Круг проблем и адресатов принципиально не меняется, но настроения автора, глубина переживаний в каждом случае свои. Знакомство с письмами позволяет приблизиться к пониманию Бунина как человека и художника.
Из Озёрок он отправил 14 писем Юлию, Варваре Пащенко, И. Белоусову. В них содержатся бытовые подробности и размышления по вопросам истории, литературы, искусства. Начинающий писатель рассуждает о духовных сторонах жизни, судьбе России, параллельно – о прочитанных произведениях, проблеме становления творческого мастерства. Бунин в это время учится общению с людьми разного уровня, знакомится с читательскими запросами публики, с ситуацией в конкретных журналах, с требованиями редакторов. Уже в ранние годы писательской деятельности раскрывается бунинское умение художественно достоверно воспроизвести увиденное, заметить в повседневности нечто совершенно новое, способное вызывать сильнейшие переживания, навевать «сентиментальную задумчивость». Проникновенным лиризмом, удивительной точностью передачи состояния «очарованной души» поражает одно из писем к Варваре Пащенко: « Вот я и в Озёрках… За последнее время я как-то странно живу – неопределённо, - где день, где ночь, - и потому, когда попадаю в Озёрки, в тишину небольшой деревушки, я особенно сильно замечаю эту тишину, отдыхаю ото всего, что приходится и думать, и чувствовать… К тому же со вчерашнего вечера я очень спокойно и счастливо настроен, так что день прошёл очень хорошо, с самого утра, когда я часов в одиннадцать проснулся в своей комнате. Солнце ударяло в открытые окна, и мухи весело шумели на верхних стёклах… Последнее произвело на меня особенно деревенское впечатление – и я долго и с удовлетворением вслушивался в тишину летнего полдня; долго глядел, как солнце и ветер тихо играли в лёгких и прозрачных листьях клёнов, которые стоят у меня под окном, как в поле на противоположном косогоре оставляет ветер подвижный след, убегая тёмною струёю по хлебам… Ласточки без крика одна за другою скользили в саду, а где-то, должно быть, кухаркина девочка напевала тонким-тонким голоском…И такая тишина обнимала со всех сторон, так тихо плыли облака по небу, а я сидел на окне, щурился от солнца, вслушивался и весь наполнялся и грустью, и радостью, и «предчувствием будущего и сожалением о прошлом» [1]. В этих строках совершенно отчетливо звучат мотивы многих лирических произведений Бунина, передающих гармонию взаимопроникновения природного и человеческого: "Шире, грудь, распахнись для принятия", "Затишье", "Еще усадьба спит", "Как дымкой даль полей закрыв на полчаса", "Бушует полая вода", др.
29 писем посланы Буниным из Глотово. Среди них выделяются 15, адресованных в 1891 году Варваре Владимировне. Конечно, главная тема посланий – отношения молодых людей, их общие проблемы, осложнённые крайним безденежьем. Первое большое чувство захватило Бунина всецело. Он искренне поверил в возможность счастья. Его намеренья были чрезвычайно серьёзными, потому каждый шаг, жест любимой, сказанное слово воспринимались как всемирное благо или всемирная трагедия. Прекрасная память позволяла Бунину сохранять каждое мгновение свиданий, бесед с Варенькой. Из писем мы узнаём, что их отношения развивались неровно. Иван Алексеевич всячески стремился избежать разрыва и, хотя не однажды сетовал возлюбленной на её подозрительность и недоверие, но всякий раз прощал незаслуженные обиды и жил одной только надеждой на взаимность: « Нынешнее твоё письмо опять неласковое, холодное… Что мне делать, как ещё любить тебя? Не видимся неделю - две и у тебя слабеет чувство! Прости, деточка, не прими за упрёк, драгоценная!» [1, с.115]. В этом и во всех остальных случаях обращение к Пащенко необычайно искренны, нежны («моя жёночка», «зверочек мой ненаглядный», Варюшечка, «моя сладкая, милая», «дорогая моя девочка», «голубочка моя»), пронизаны глубоким уважением и заботой.
В отдельных глотовских письмах содержатся "зародыши" будущих произведений Бунина. К примеру, в этих строках - эмоциональная "квинтэссенция" «Антоновских яблок»: «Вышел на крыльцо и увидел, что начинается совсем осенний день. Заря – сероватая, холодная, с лёгким туманом над первыми зеленями…крыльцо и дорожки по двору отсырели и потемнели. В саду пахнет «антоновскими» яблоками...просто не надышишься! Ты знаешь, милый зверочек, как я люблю осень!.. У меня не только пропадает всякая ненависть к крепостному праву, но я даже начинаю невольно поэтизировать его» [1, с.113]. Здесь сконцентрировано множество дорогих Бунину переживаний, которые выльются в устойчивые мотивы, незабываемые поэтические образы дома, родного очага. Вероятно, именно с писем начинается мастерство Бунина – живописца, тонкого знатока природы, проникновенного реалиста. Отсутствие всякого намёка на «приукрашивание» действительности, ориентация на точность детали, её многомерные характеристики – вот те качества, которые обнаруживаются в эпистолярном стиле начинающего автора.
Самое большее количество писем отправлено Буниным из Огнёвки, начиная с 1893года и заканчивая 1904, всего порядка 110. Пережив трагедию любви, Бунин с головой уходит в творчество. Об этом свидетельствуют его письма брату Юлию, переводчице О. Михайловой, критику Коринфскому, писателю И. Белоусову, редактору журнала «Русское богатство» С.Н. Кривенко. Связи писателя с литературной средой крепли, возрастала творческая сила. В Огнёвке появились на свет одни из лучших произведений молодого автора: поэма «Листопад», удостоенная позже Пушкинской премии Академии наук по разряду изящной словесности, перевод «Песни о Гайавате». В 1900 – 1904 г.г. из Огнёвки Бунин пишет Горькому, Телешову, Чехову. Содержание посланий связано с напряженной систематической работой по созданию произведений, редактированию текстов, формированию сборников. Огнёвские письма – свидетельство роста Бунина-художника, дневник его личностных и творческих переживаний. Сама Огнёвка – не что иное, как духовное пристанище молодого писателя, куда он возвращался в трудные минуты жизни и плодотворно работал.
Немного писем (21) отправлено Буниным из Ельца, города детства и юности. В них заслуживают внимания два, одно из которых адресовано «самому любимому из современных писателей» - А.П. Чехову, а второе – автору «Крейцеровой сонаты», живому классику – Л. Толстому. В елецких посланиях содержатся путевые зарисовки, сделанные Буниным в поездке по Крыму, а также интересные с точки зрения краеведения топонимы города (театр, Поповская гостиница, библиотека).
Таким образом, каждая группа писем расширяет и обогащает наши представления о Бунине – человеке и художнике. Писатель покоряет своей удивительной добротой и отзывчивостью, ранимостью и трепетом одинокой души, качествами, о которых было известно только близким ему людям. Эти духовные составляющие есть и в его художественных произведениях. Но чтобы почувствовать их за мастерски выверенными и эмоционально сдержанными строчками текста, надо с любовью и глубоким уважением отнестись к многочисленной корреспонденции разных лет, направленной Буниным из российской глубинки.
Список литературы:
1. Бунин И.А. Письма 1885 – 1894 г.г. – М.: ИМЛИ РАН, 2003. – С. 88-89.
2. Дякина А.А. Озерские письма Ивана Бунина//Бунинская Россия: Озерки - Батурино. Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006; Дякина А.А. Иван Бунин: письма из Глотово// Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX – XX веков. Вып. 4. – Белгород: БелГУ, 2007.