Приёмы изображения образа смерти в рассказе «Авдотья-смерть»
Борис Константинович Зайцев – одна из выдающихся фигур русской литературы XX века, а также представитель старшего эмигрантского поколения. Он прославился обилием повестей, романов, художественных биографий, а также различными публицистическими статьями, очерками и многими другими произведениями.
Зайцев был известным антибольшевистским писателем. Как один из результатов этого противостояния новой власти, из-за которой писателю пришлось покинуть страну навсегда – цикл «повестей смерти», как их окрестила известный литературовед Е. Воропаева, в который включены такие повести, как «Странное путешествие», «Анна» и «Авдотья-смерть», которая станет предметом нашего разговора.
Весь рассказ «Авдотья-смерть» пронизан духом тленности, тяжести бытия и всепоглощающей смерти – недаром именно это слово Зайцев указывает как часть названия и прозвища главной героини новеллы. Но, помимо заголовка, с помощью чего писатель создаёт образ смерти? Как создаётся эта атмосфера неизбежности смерти в рассказе? Какими приёмами пользуется Зайцев для этого?
Первое, что бросается в глаза читателю – пейзаж. «Вместо тряской, мёрзлой земли розвальни заскользили по белеющей прохладе» – выпал снег, и всё вокруг покрылось светлой белизной. До войны, до революции выпадение снега означало точный конец всех пахотных работ – трудолюбивый крестьянин мог позволить себе отдохнуть. Но в «Авдотьи-смерть» снег вовсе не является отрадой: снег в рассказе наносил сугробы, заметал засохшие цветы, ослеплял глаза, «пел вечную песнь печали и бренности» . Вокруг всё пусто – одни поля, «белые и холодные, дальние, с резкой позёмкой по насту, летящей и вьющейся ледяными струями». Невольно вспоминаются строки поэта Георгия Иванова:
И нет ни Петербурга, ни Кремля –
Одни снега, снега, поля, поля...–
Снега, снега, снега... А ночь долга,
И не растают никогда снега.
Этот пейзаж – холодный, голодный, гнетущий – забирает с собой и сына Авдотьи, Мишку, и мать героини, в этой метели погибает сама женщина.
Однако одним пейзажем Борис Зайцев не ограничивается. В самом описании природы заложен один из частых приёмов писателя – цветопись. И сам снег, и описание этого снега, метели, берёзовый крест Николая Степаныча у церкви – в основном, используется белый цвет как цвет траура, смерти: по этой причине, к примеру, платье невесты является белым – она умирает для старой семьи и возрождается для новой, но как замужняя. В рассказе же возрождение – не больше, чем призраки матери и сына Авдотьи, что мерещатся Лизе и что несут тело замёрзшей родственницы, которой гроб больше не понадобится.
Очень ярким приёмом изображения образа смерти также является портрет. В первую очередь – портрет самой Авдотьи: она «высокая, тощая баба», с низким, «почти мужским голосом», с бледными губами, хрипотой, с костлявыми руками и палкой. Зайцев через название рассказа и Лизу прямо сравнивает Авдотью со смертью, какой она зачастую представляется людям: почти скелет, худая, высокая, тощая.
Смерть в изображении Зайцева неумолима, как неумолима Авдотья, которая рассекает снежные поля, что «за ней на мерине не угонишься», смерть слепа, как слепа забитая дочерью мать героини, и ей всё равно, чью жизнь забрать себе. Смерть уродливая, страшная, пугающая, и это Зайцев показывает, описывая посмертный портрет и матери Авдотьи – тела, «что когда-то носило имя Елены», и Мишки, чьи «ручки сложены крестообразно». Смерть беспощадная и безжалостная – она забирает жизни что мужчин, что женщин, что старых, что детей.
Именно такой смерть предстаёт у Бориса Зайцева в рассказе «Авдотья-смерть». Через пейзажи, через портреты, через символизм и цветопись писатель создаёт гнетущую атмосферу и показывает весь ужас смерти, от которой, кроме как в религии, нет совершенно никакого спасения.
Напоследок, хотелось бы выразить также своё мнение по этой теме. Больше всего меня заинтересовали пейзаж и цветопись – траурно-белый снег стал для меня одной из любимых находок в рассказе. Также я считаю, что на тему смерти в «Авдотьи-смерть» можно разбираться достаточно долго: к примеру, при прочтении я нашла также интересным сравнение Авдотьи с конём, что могло бы быть связано, по моему мнению, с реминисценцией к четырём всадникам Апокалипсиса из «Откровений Иоанна Златоуста», поскольку можно интерпретировать избиение матери Авдотьи как Войну, смерть Мишки от воспаления лёгких – как Чуму, а саму героиню – как Смерть (что ясно из названия рассказа). Если же подвести итоги – рассказ «Авдотья-смерть» понравился мне именно благодаря тому, как и каким образом Зайцев создаёт атмосферу неизбежности судьбы и безжалостность смерти.