 |
Светлана Бондарева Закончила Литературный институт имени А. М. Горького (семинар прозы, руководитель — профессор М. П. Лобанов). Стала лауреатом Международного конкурса детской и юношеской литературы имени С. В. Михалкова и удостоилась диплома Гильдии книжников в 2008 году. В 2010 году вошла в лонг-лист Международной детской литературной премии имени В. П. Крапивина, а в 2011году — Четвёртого Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого. Стала лучшим прозаиком журнала «Бельские просторы» за 2010 год. Финалист конкурсов им. В. Шукшина «Светлые души» (2012 г.) и им. А. Чехова «Святая простота» (2015г.) Имеет ряд публикаций на страницах альманаха «ЛИТИС», журналов «Патриот Отечества», Боголюбовского журнала, «Лампа и дымоход», «Бельские просторы», «Божий мир». |
БЫЧОК
Солнце золотило реку. Ручей, вливаясь в нее серебристой прохладой, оживлял — молодил её. Раскиснув от палящего июльского солнца, набрала в ладони этого живительного серебра и омылась. Причастилась святым источником. Напоила разгорячённую долгой ходьбой, утробу. А это значит — хватит сил забраться на горку, на которой стоит мамина деревня, глядя окнами на Оку. Забралась. Посмотрела вокруг. Какой же простор здесь... Широта. Свобода. Дух захватывает. Над старой полуразрушенной церковью заблестел крест... Радостно.
Я приехала к маме. На самой горе ещё раз вдохнула. И побежала к дому. К маминому дому...
В доме мать налила из банки прохладного молока:
— Пей...
— Ты что корову завела?
— Да нет...Какая корова... Я бычка купила в апреле дохленького! — весело затараторила мама,— А сейчас он красавец. Крапивой поила его всю весну. Такой плохонький бы-ы-ыл. Весь в шишках и лишаях. На ногах не держался. А сейчас прыгает, бегает, брыкается озорно. И с козами бодается, неугомонный...
Как интересно. Бычок. Я не могла дождаться вечера, когда погонят стадо. Вечером, когда весь простор у реки и реку солнце залило красотой неописуемой, пригнали стадо коров с чёрно-белыми пятнами. Они громко «мукали», на что мама сказала:
— Здесь только эту породу держат — цветных всяких не позволяют. Нет никакого разнообразия...
Я засуетилась:
— Ну где же он?.. Бычок — красавец?
Мама промолвила:
— Ну что ты, он у меня с ними не ходит. Пустила раз — он такой заморенный пришёл. Я его с козами отправляю. Он у них как король.
Я удивилась:
— А разве смешивают стадо?
— Не смешивают. Да вот я Митьку Косого упросила за дополнительную плату. Посмотрел он на меня искоса своим глазом, но согласился, — грустно сказала мама. — Правда, ночью опять стучал, просил ещё добавить... Но ничего, зато бычок при месте.
А я не унималась:
— Мам, как же к нему козы относятся?
— Как относятся? Прекрасно! Он у меня и в сарайке тоже с козлятами ночует. Пободаются и спать лягут. Прижмутся друг к дружке спинами. И спят. Тепло им вместе.
Прошло коровье стадо, заложило дорогу своим живым ароматом. Мухи, роем летающие над коровами, отстали и сели греться на круглых коровьих лепешках. Ну а мухи крупнее и всякие оводы отцепиться от коров так и не могли. Вкусна им кровушка коровушек. Вот и живут на них.
Прошло полчаса, и тут только забекали козы. Мама сказала: «Здесь у меня сложное дело — я побежала». Выбежала из дома встречать своих коз. Бычка не было видно. Я не вышла, сидела и смотрела на всю эту картину в окно, как в телевизор. Вдруг, как на экране — крупным планом, прямо ко мне в окно заглянул бычок. Он смотрел своими умными огромными глазами прямо в мои глаза. Я удивилась — он смотрел мне прямо в глаза! Как будто почувствовал, что его ждут и о нём говорили. Я думала, что они ничего не понимают — животные, и смотрят мимо тебя, но он смотрел в окно всей своей мордой, всем своим существом. «Мукнул», головой мотнув, показывая на дверь сарая: «Ну, что ты сидишь, как у телевизора? Я же живой! И хочу в сарай, что мне здесь стоять. Я не привык стоять у окна и заглядывать в него. Просто я почувствовал, что ты приехала и хочешь меня видеть — вот и заглянул, а так — никогда не заглядываю в окна — у меня и другие есть дела важнее».
Я всё поняла и побежала открывать дверь сарайки, чтобы впустить его. Он был тёплый, большой, гладкий и красивый от крапивы запаренной, как мама и говорила. Я погладила его с нежностью. Но он был холоден, как будто всё тепло и внимание мне отдал в окно. А может быть, потому, что был занят своим важным делом. Чинно вошел в сарай.
Подошла мама с козлятами, следом за бычком загнала их, но это её не успокоило, и она пожаловалась:
— Коза у меня одна есть. Купила её недавно. Все идут домой, а она побежа-а-ла! Я её загоняю, а она обгонит меня и дальше как вчистит! Пока не нагуляется — не приходит. Иногда в час ночи придёт. Иной раз соизволит и раньше. А! Вон! Вон — она! Пёстренькая! Белка, Белка, Белка!
Побежала мама за пёстренькой, не нагулявшейся Белкой. Но Белка, как услышала мамин голос, так зачастила копытами, только пыль по дороге... Не угонишься.
Солнце уже зашло. Облака узкими жилками розовели в небе и отражались в реке. Мама вернулась, так и не найдя свою вредную Белку. Бычок с козлятами пободался, деля свою малюсенькую сарайку. Так и не поделив, они легли спинами друг к другу, согрелись и уснули.
Потом пришла, насытившись свободой, Белка и начала чесаться о столб во дворе. Мама успокоилась, подоила недотёпу и легла спать. Всё успокоилось и уснуло. Только сверчки завели свою ночную перекличку. Да слышен вдалеке лай собак...
Вскоре я уехала. А бычок остался. И до глубокой осени ходил с козлятами в стадо, как король...
От мамы долго не было писем.
А когда пошёл снег, и земля примерзла, мама позвонила мне:
— Встречай посылку, на десятичасовом отправила.
Муж поехал на вокзал и привёз кусок мяса. Есть мясо я не могла... Вместо него стояли умные, огромные, открытые миру, в шёлковых, чёрных ресницах, добрые глаза бычка....