|
Анатолий Коновалов Член Союза российских писателей, академик Петровской академии наук и искусств |
ГДЕ ГОДЫ ДЕТСТВА ПРОТЕКЛИ…
Когда начинаешь говорить с воронежцами о Бунине, они категорично заявляют, что Иван Алексеевич их знаменитый земляк. И они правы – он родился в Воронеже.
В Ельце назвали университет именем Бунина, и ельчане в один голос утверждают, что это не случайно, потому что он их земляк, который слюбовью и удивительным образным русским языком немало писал в своих произведениях о многочисленных елецких церквях, Вознесенском соборе, улицах, людях и событиях этого города. И они правы – в этом уездном городе будущий поэт и писатель учился в гимназии, а один из домов, в котором он снимал комнату, уцелел до сегодняшнего дня.
А с жителями Становлянского района и спорить нечего, они выпукло обозначат истину – уж если и является Иван Алексеевич кому земляком, то в большей степени только им. И они правы – в становлянской глуши проклюнулись первые творческие ростки великого мастера русского слова…
…Будущий Нобелевский лауреат в области литературы (1933 г.) появился на становлянской земле в четырёхлетнем возрасте. Обедневшая семья Буниных переселилась из Воронежа в родовую усадьбу отца Ивана Алексеевича – Бутырки. Эта деревня на семь лет стала «страной его детства».
В то время мир для Вани ограничивался затерянной в глуши усадьбой – низкими и длинными постройками, домом, обшитым тёсом, с соломенной крышей, почерневшей от времени, каретным сараем и людской избой. Но его больше всего поражали природа – сад, бесконечные поля с голубой от васильков рожью. Позже он напишет, что это «трогало непонятной любовью, с нежностью неизвестно к кому и чему». Ваня со всей обострённостью детства почувствовал прелесть родной земли, её запахи, звуки, краски, её сокровенную жизнь.
Именно это и наполнит впоследствии страницы его произведений.
Когда Бунину исполнилось 11 лет, семья перебралась из Бутырок в близко расположенные Озёрки – усадьбу, доставшуюся по наследству матери будущего писателя. Озёрки известны со второй половины XVIII столетия. Эту деревню основал Семён Фёдорович Бунин – прапрадед Ивана Алексеевича.
Так совпало, что Озёрки, как и многие другие деревни в окрестности, входили в приход ЗлобиноВоргол, который образовался также во второй половине XVIII века. Именно в то время в селе ЗлобиноВоргол воздвигнут деревянный храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы и святого пророка Божьего Илии. С благословения святителя Тихона Задонского и епископа Воронежского 10 августа 1764 года начато строительство той церкви. А освящена она была 12 ноября 1766 года. Впоследствии вместо неё в небо взметнулись купола каменного храма, вокруг которого в 1895 году возвели ограду из тёсаного камня-известняка.
Я не случайно упоминаю об этом храме. Ведь в Покровской церкви венчались родители будущего великого писателя. За той самой оградой находятся пять безымянных могил его близких родственников. Так, когда семья А.Н. Бунина ещё жила в Бутырках, внезапно умерла любимая сестрёнка Вани – весёлая синеглазая Надя. Похоронили её на кладбище в Злобино. Сегодня эта могила стала безымянной. И всё это произошло потому, что в тридцатые годы прошлого века церковь закрыли и превратили в механическую мастерскую местного колхоза «Память Ильича». Надругались и над так называемыми «барскими» могилами, в том числе и над захоронением «синеглазой Наденьки». Временем и злобинскими вандалами-атеистами стёрты с лица кладбищенской земли и надгробья других членов семьи Буниных.
Работая в 1911 году над повестью «Суходол», Иван Алексеевич на примере жизни собственного рода пытается понять причины вырождения и исчезновения целого сословия мелкопоместного дворянства. Семейная хроника обитателей Суходола, которую автор называет «летописью», создавалась по преданиям, сохранившимся в семье Буниных.
Вера Николаевна Муромцева – Бунина (жена Ивана Алексеевича Бунина – переводчица, мемуаристка, автор литературных статей) в одном из своих писем указывает на то, что «Суходол взят с Каменки – родового имения Буниных». По выходе в свет повести «Суходол», некоторые из критиков отмечали, что в ней автор отразил «грустную поэзию разоряющихся дворянских гнёзд» и что «из-за помещичьей усадьбы Хрущёвых выступает вся Россия, проглядывается лицо всего русского народа». Село Злобино в этой повести названо Черкизовым.
Завершая повесть, Бунин пишет:
«Умерли все помянутые в этой летописи, все соседи, все сверстники их. И порою думаешь: да полно, жили ли на свете-то они?
Только на погостах чувствуешь, что было так: чувствуешь даже жуткую близость к ним. Но и для этого надо сделать усилие, посидеть, подумать над родной могилой, – если только найдёшь её. Стыдно сказать, а нельзя скрыть: могил дедушки, бабушки, Петра Петровича мы не знаем. Знаем только то, что место их – возле алтаря старенькой церкви в селе Черкизове…»
Побывав на погосте села Злобино 6 сентября 1913 года, он излил свои чувства глубочайшей грусти в стихотворении:
Могильная плита, железная доска,
В густой траве врастающая в землю,
И мне печаль могил понятна и близка,
И я родным преданьям внемлю.
И я «люблю людей, которых больше нет»,
Любовью всепрощающей, сыновней.
Последний их побег, я не забыл их след
Под старой, обветшалою часовней.
Я молодым себя, в своём простом быту,
На бедном их погосте вспоминаю.
Последний их побег, под эту же плиту
Приду я лечь – и тихо лягу – с краю.
Уже в Париже Бунин сделал к нему приписку 25 августа 1948 года: «Не приду!»
А деревня Озёрки знаменита ещё и тем, что здесь Ваня написал свои первые стихи: «Над могилой Надсона» и «Деревенский нищий».
О себе же Иван Алексеевич лучше всего рассказывает сам в «Автобиографических заметках», которые он написал в апреле 1915 года в письме к С.А. Венгерову – известнейшему русскому историку литературы и библиографии. Приведу лишь выдержки из тех «заметок», которые связаны с историей рода Буниных и пребывания поэта и писателя на становлянской земле.
«…Я родился 10 октября 1870 года. Отца моего звали Алексеем Николаевичем, мать – Людмилой Александровной (в девичестве Чубаровой).
О роде Буниных я кое-что знаю. Род этот дал замечательную женщину начала прошлого века, поэтессу А.П. Бунину и поэта В.А. Жуковского (незаконного сына А.П. Бунина)…
…Отец, человек необыкновенно сильный и здоровый физически, был до самого конца своей долгой жизни и духом почти столь же здоров и бодр… До тридцати лет, до похода в Крым, он не знал вкуса вина. Затем стал пить и пил временами ужасно, хотя не имел, кажется, ни одной типичной черты алкоголика, совсем не пил иногда по нескольку лет (я рождён как раз в один из таких светлых промежутков)… Постоянная охота, постоянная жизнь на воздухе много помогли тому, что этот хороший, интересный и по натуре даровитый человек умер восьмидесяти лет легко и спокойно.
…Мать ни в чём не походила на него, кроме разве доброты и здоровья, в силу которого она прожила тоже долго…
…Лет с семи началась для меня жизнь, тесно связанная в моих воспоминаниях с полем, с мужицкими избами, а потом и с ними и с моим воспитателем. Чуть не всё свободное время я, вплоть до поступления в гимназию, да приезжая из гимназии на каникулы, проводил в ближайших от Бутырок деревушках, у наших ближайших крепостных и у однодворцев. Являлись друзья, и порой я по целым дням стерёг с ними в поле скотину…
… Писал я в отрочестве сперва легко, так как подражал то одному, то другому, – больше всего Лермонтову, отчасти Пушкину… Самому мне, кажется, и в голову не приходило быть меньше Пушкина, Лермонтова, – благо лермонтовское Кропотово было в двадцати пяти верстах от нас, да и вообще чуть ли не все большие писатели родились поблизости, – и не от самомнения, а просто в силу какого-то ощущения, что иначе и быть не может…
…В апреле 1887 года я отправил в петербургский еженедельный журнал «Родина» стихотворение, которое и появилось в одном из майских номеров. Утром, когда я шёл с этим номером с почты в Озёрки, рвал по лесам росистые ландыши и поминутно перечитывал своё произведение, никогда не забуду…
…В сентябре 1888 года мои стихи появились в «Книжках Недели» (издаваемой П.А. Гайдебуровым), где часто печатались вещи Щедрина, Глеба Успенского, Л. Толстого, Полонского…
…Между тем благосостояние наше, по милости отца, снова ухудшилось. Брат Юлий переселился в Харьков. Весной 1889 года отправился и я туда…»
В ту весну он покинул последнее пристанище Буниных – Озёрки. Появлялся тут наездами, ненадолго. Приезжал в Каменку из села Васильевское (впоследствии село Глотово Измалковского района), когда работал над повестью «Суходол», увидевшей свет в 1911 году.
Бутырки, Каменка, Васильевское, Озёрки, люди, населяющие их, поля и леса вокруг них без всякого сомнения щедро питали писательские и поэтические родники души Бунина даже тогда, когда в 1920 году он навсегда покинул Россию эмигрантом. Но его душа до последнего вздоха перед смертью в 1953 году рвалась в родное Черноземье…
А что это так, давайте откроем одну из страничек романа «Жизнь Арсеньева»:
«Очень русское было всё то, среди чего жил я в мои отроческие годы».
Там же:
«В тот день, когда я покинул Каменку, не зная, что я покинул её навеки, когда меня везли в гимназию, – по новой для меня, Чернавской дороге, – я впервые почувствовал поэзию забытых больших дорог, отходящую в преданье русскую старину. Большие дороги отживали свой век. Отживала и Чернавская. Её прежние колеи зарастали травой, старые ветлы, местами ещё стоявшие справа и слева вдоль её просторного и пустынного полотнища, вид имели одинокий и грустный. Помню одну особенно, её дуплистый и разбитый грозой остов. На ней сидел, чёрной головнёй чернел большой ворон, и отец сказал, очень поразив моё воображение, что вороны живут по нескольку сот лет и что, может быть, этот ворон жил ещё при татарах… В чём заключалось очарованье того, что он сказал и что я почувствовал тогда? В ощущенье России и того, что она моя родина? В ощущенье связи с былым, далёким, общим, всегда расширяющим нашу душу, наше личное существование, напоминающим нашу причастность к этому общему?»
Потому и нам, его землякам, кажется, что безмерная Бунинская душа никогда и не покидала усадьбу «антоновских яблок», нынешний становлянский край, Елец, Воронеж, Россию…
А там, где протекло звонким и упруго-энергичным ручейком детство Ивана Алексеевича, в 90-е годы двадцатого столетия воссоздан на подлинном фундаменте усадебный дом, на месте несохранившегося хутора Бутырки в 4 км от деревни Озёрки, где Бунин жил у бабушки, установлены крест и памятная стела.
На Аллее культуры – единственной в Липецкой области, да и, наверное, в России рядом с бюстами А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого, И.Е. Репина, М.А. Стаховича стоит бронзовое изваяние И.А. Бунина.
В древнем Ельце, который часто упоминал в своих произведениях писатель, 4 июня 1988 года открыт Литературно-мемориальный музей И.А.Бунина.Он первый в России среди музеев, посвящённых жизни и творчеству Ивана Алексеевича, многочисленные поклонники таланта нашего земляка бывают в доме, где жил юный гимназист из Озёрок. Воссозданные интерьеры комнат со старинной мебелью, личные вещи писателя вызывают у посетителей интерес и переносят их в атмосферу конца XIX века.
В уже упомянутых мною «Автобиографических заметках» Иван Алексеевич писал, что, когда он только ступил на путь творчества, ему «и в голову не приходило быть меньше Пушкина и Лермонтова». И этому он находил своё объяснение – «чуть ли не все большие писатели родились поблизости» от того места, где он впервые выплеснул из души поэтические строчки. А ведь верно подметил Бунин насчет родовых корней Лермонтова, Тургенева, Толстого и многих других, пусть и менее известных, поэтов и писателей, потому что и его Злобино, Бутырки, Каменка, Озёрки находились в самом центре творческого российского оазиса. От гордости дух захватывает, что наши предки жили и теперь мы живём на этой благодатной земле.
И пусть со дня рождения великого певца русской природы минуло 145 лет, но он со становлянской земли в памяти его земляков никогда не уходил и не уйдёт…